Дитя человеческое [litres] - Филлис Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда интерес к Роджеру иссяк, у нас появилась Рози Макклюр. Милашка Рози тоже добилась своего. Родом она из Алабамы, но в 2019 году покинула Соединенные Штаты — вероятно, потому, что представителей того вида религиозного гедонизма, который она проповедовала, там имелось в избытке. Суть Евангелия, по Рози, состоит в следующем: Бог есть любовь, любовь все оправдывает. Рози вновь сделала популярной старую песню «Битлз» «Все, что вам нужно, — это любовь», и именно этот много раз повторяющийся рефрен, а не псалом предваряет сборища ее приверженцев. Последнее пришествие Христа — дело не будущего, а этого дня; Бог одного за другим забирает своих верных слуг в конце их естественного пути и переносит в рай. Рози с удивительной точностью описывает грядущие радости. Как и все евангелисты, она понимает, что те, кто мечтает о рае для себя, одновременно желают ужасов ада для других. Но ад, по описанию Рози, не место, где мучаются грешники, а скорее эквивалент плохо управляемого и малокомфортабельного четырехразрядного отеля, где постояльцы вынуждены целую вечность выносить общество друг друга и сами стирать себе белье с помощью некачественных средств, но не испытывая при этом недостатка в кипящей воде. Рози не менее точна при описании радостей рая: «В доме Отца моего обителей много». При этом, по ее словам, там будут обители, отвечающие всем вкусам и всем степеням добродетели, но на вершине блаженства окажутся лишь немногие избранные. Тем не менее каждый, кто внял призыву Рози к любви, найдет себе подходящее место, эдакий вечный Коста-дель-Соль, где всего в изобилии — еды, питья, солнца и сексуальных утех. В философии Рози нет места агрессии. Самое сильное ее обвинение состоит в том, что люди совершили ошибку, ибо не приняли закон любви. Ответ на боль — таблетка аспирина, на одиночество — заверение в личной заботе и заинтересованности Господа, на утрату — обещание воссоединения. Рози никого не призывает к полному самоотречению, ибо Бог — Он же Любовь — желает лишь одного: чтобы Его дети были счастливы.
Особое внимание уделяется необходимости нежить и холить бренное тело. Во время своих проповедей Рози не гнушается даже раздачей косметических рецептов. Ее проповеди — это целый спектакль, в котором задействованы хор из ста человек в белых одеждах, духовой оркестр и певчие, исполняющие псалмы. Прихожане подпевают, смеются, плачут и размахивают руками, будто марионетки. Сама Рози меняет туалеты не меньше трех раз за представление. «Любовь, — провозглашает Рози, — все, что вам нужно, — это любовь. И никто не должен чувствовать себя лишенным любви. Объектом привязанности не обязательно должно быть человеческое существо, это может быть животное, кошка или собака, сад, цветок или дерево. Вся природа — единое целое, которое объединяется любовью, поддерживается, спасается и искупается ею». Вероятно, Рози никогда не видела кошки с мышью в зубах. В конце представления счастливые новообращенные бросаются друг другу в объятия и с безрассудным энтузиазмом швыряют банкноты в ведерки для пожертвований.
В середине 1990-х годов официальная церковь, в частности англиканская, отошла от учения о грехе и искуплении, приняв менее бескомпромиссную доктрину общественной ответственности вкупе с сентиментальным гуманизмом. Рози пошла дальше и фактически отменила вторую ипостась Троицы вместе с крестом, заменив его золотым шаром солнца, напоминающим кричаще безвкусную вывеску на викторианском пабе. Это новшество тут же приобрело популярность. Даже для атеистов вроде меня крест — знак варварства чиновничества и безрассудной жестокости человека — никогда не был почитаемым символом.
Глава 8
Воскресным утром за несколько минут до половины десятого Тео отправился пешком через Порт-Медоу в Бинси. Он дал Джулиан слово, и для него было делом чести не изменить ему. Но он признался самому себе, что у него была и не столь достойная уважения причина выполнить обещание. Эти люди знали, кто он и где его искать. Уж лучше один раз встретиться с ними, чем несколько последующих месяцев в тревоге ожидать встречи с Джулиан, приходя в часовню или отправляясь за покупками на рынок. День был ясный, воздух — холодный и сухой, прозрачное небо становилось все более голубым, под ногами потрескивала еще хрустящая от утренних заморозков трава. Река, отражая небо, походила на смятую ленту, и когда Тео, пересекая мост, остановился и посмотрел вниз, с кряканьем подплыли утки, раскрыв клювы в ожидании хлеба, словно на Земле все еще существовали дети, которые бросали им прежде корки, а потом с криком убегали, притворившись, что напуганы шумной назойливостью птиц. Деревушка казалась заброшенной. Справа от широкого луга все еще стояли несколько фермерских домов, но большая часть окон была заколочена. В некоторых местах доски были оторваны, и через щели и разбитые, торчащие острыми осколками стекла Тео мельком увидел отставшие от стен обои в цветочек, которые когда-то выбирались с трогательной заботой. Теперь же их изорванные клочья походили на эфемерные свидетельства прошлой жизни. На одной из крыш листы шифера сползли вниз, обнажив гниющие деревянные балки, опустевшие сады заросли травой и сорняками в человеческий рост.
Тео знал, что гостиница «Перч инн» уже давно закрыта — постояльцы теперь стали большой редкостью. Дорога в Бинси через Порт-Медоу прежде была одним из любимейших маршрутов его утренних воскресных прогулок, а их конечным пунктом — эта самая гостиница. Сейчас ему казалось, что не он, а его призрак идет по деревушке, не узнавая узкой, длиной в полмили, каштановой аллеи, протянувшейся от Бинси на завод, к церкви Святой Маргариты. Тео пытался вспомнить, когда в последний раз был здесь. Семь лет назад или десять? Он не смог припомнить ни по какому случаю приходил сюда, ни с кем, если у него вообще тогда был спутник. Аллея изменилась до неузнаваемости. Каштаны стояли на прежних местах, но дорога между ними, темная от низко свисающих ветвей деревьев, сузилась до тропинки, пахнущей прелыми опавшими листьями и заросшей неукротимой бузиной. Местный совет, как ему было известно, определил тропинки, которые следовало расчистить, но постепенно число тех из них, которые поддерживались в порядке, заметно сократилось. Старики были слишком слабы для этой работы, люди же средних лет, на которых главным образом и легло бремя поддержания жизни в государстве, — слишком заняты. Молодежь мало заботило сохранение сельской местности. Зачем беречь то, что будет принадлежать им? Они и так слишком скоро унаследуют мир безлюдных нагорий, чистых ручьев, подступающих к городу лесов и покинутых устьев рек. Молодых редко видели за городом. Казалось, они побаивались сельской местности, в особенности лесов, страшась потеряться среди темных стволов и заросших тропок и уже никогда больше не выйти на свет. И не только молодые испытывали такой страх. Все больше людей искали общества себе подобных, уезжая из покинутых деревень прежде, чем их обязывали к этому официальные распоряжения властей, и селились в городских районах, которые, по обещанию Правителя, будут обеспечены светом и энергией до конца своих дней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});